ВЫХОД НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА
ПО ПОЯС В НЕБЕ
ИНТЕРВЬЮ С НИКОЛАЕМ НОСКОВЫМ
11 марта в Государственном Кремлевском дворце состоится сольный концерт легендарного рок-певца Николая Носкова. А вот к какому именно событию он будет приурочен, мы, узнав из этого интервью, очень удивились.
- Николай, чему посвящен ваш большой сольный концерт?
- Во-первых, выходу моей новой пластинки «По пояс в небе». Во-вторых, 12 января мне исполнилось, ха-ха, пятьдесят лет.
- Да ладно вам! Какие-такие пятьдесят лет???
- Не шучу. Пятьдесят, честное слово!
- Ну и как коллеги-то воспринимают ваш возраст?
- Во-первых, я этот юбилей не отмечал. Весь свой день рождения работал в студии, причем просидел там один. Вот, накатило на меня что-то – и все! Вообще, в последнее время я свои дни рождения не отмечаю.
- Да, но пятидесятилетие - это же не хухры-мухры! На афише-то хоть будет число 50?
- Нет, просто «юбилейный концерт».
- Значит, вы свой возраст скрываете как Александр Буйнов?
- Нет, иначе я бы вам сейчас про это не сказал. Просто число 50 в афишу как-то не вписывается. Да и основная тема – это новый альбом… На мой юбилейный концерт придут все, с кем я когда-то работал. Будет Давид Тухманов, я исполню его песню «Грибной дождь», которую пел в группе «Москва». Разумеется, будет «Парк Горького». Еще «Моральный кодекс».
- А с ними-то вы когда успели поиграть?
- Никогда. Просто давно дружим. И еще будет «Русская песня – XXI век», то есть молодые артисты Надежды Бабкиной, которые исполнят одну из моих песен в своей оригинальной вокальной аранжировке.
- Наблюдая за вами еще со времен группы «Москва», мы заметили, что вы периодически то появляетесь везде и в огромных количествах, то куда-то пропадаете. С чем связаны такие всплески и провалы?
- Только с выпуском новых альбомов. Ведь крутиться просто так на телевидении и показывать там свое лицо, когда тебе, как музыканту, нечего сказать, нет смысла. Когда я сижу и занимаюсь творчеством, на это время пропадаю. Вот сейчас я опять появился, и мой новый клип «На меньшее я не согласен» пошел по всем каналам.
- А разве у нас много каналов, крутящих артистов вашего формата?
- Немного, вы правы.
- Несколько лет назад вы работали над этно-альбомом с семи-восьмиминутными композициями. Какова его судьба?
- «По пояс в небе», который у меня сейчас выходит, - это он и есть.
- Почему его так долго выпускаете?
- Потому что такую музыку очень трудно продвигать. И дело не только в длине композиций, но также в тексте и в музыкальном материале. Почти для всех радиостанций эта музыка вообще неформатна. Опять же нужна финансовая поддержка, с которой долгое время у меня не срасталось. Но сейчас у меня со спонсорами все в порядке.
- И радио теперь готово крутить ваши восьмиминутные песни?
- Нет, они все мои песни поурезали.
- Но в урезанном виде вы можете не донести до слушателя задуманного.
- А что делать? Такого стиля музыка требует длительного «разбега». А если эти «разбеги» вырезать, что остается? Запев-припев, запев-припев, и все. Даже в той единственной песне, которая подошла для раскрутки, порезали весь роковый проигрыш.
- Получается, что на новом альбоме потенциальный хит всего один?
- Это раньше песню «Smoke On The Water» группы «Deep Purple» можно было причислять к поп-хитам. Сейчас все, где играет жесткая гитара, уже считается неформатом.
- Странно. В конце восьмидесятых модный тогда хэви-метал был у нас везде в формате. Вспомните «Черный кофе», «Круиз», «Арию». Когда и почему это стало неформатом?
- Совсем по попсовому радиостанции начали подходить где-то года с 1999-го. Возможно, решили, что протест в виде рок-музыки у нас в стране больше не желателен.
- В начале 90-х вы пели в «Парке Горького». Сегодня эта группа существует?
- Нет. Алексей Белов выступает как экс-«Gorky Park». Хотя, чтобы на его концерты шли люди, некоторые организаторы на афишах до сих пор пишут «Парк Горького». Но на моем концерте все мы опять соберемся вместе.
- И сыграете весь ваш дежурный репертуар: «Bang!», «Moscow Calling» и т. д.?
- Да. Исполним все хиты. Но это не будет настоящим воссоединением «Парка Горького». Захотим мы после этого опять вместе собраться или нет – не знаю. Из разговоров с Алексеем Беловым и с барабанщиком Александром Львовым, я понял, что они к воссоединению готовы. Но считаю, что надо не просто заново собраться, чтобы денег заработать, но и еще что-нибудь новенькое создать.
- Думаю, что все воссоединения легендарных мировых рок-групп именно ради денег. Ведь те рокеры уже старенькие, им надо не только себя кормить, но и детей с внучатами. Если вы поймете, что в «Парке Горького» сможете заработать больше, чем сольно, какое примете решение?
- Я не думаю о деньгах. А с Лешей Беловым и Сашей Львовым мы знакомы с молодости. Да, я соскучился и по той энергетике, и по команде, где все друг друга понимали с полуслова. Посмотрим, что получится 11 марта.
- Вы в связи с «Парком Горького» несколько раз упомянули Белова и Львова, но ни разу Александра Маршала. У вас с ним конфликт?
- Нет, у нас нормальные отношения, Часто видимся, общаемся.
- А как относитесь к его сольному творчеству и в частности к его дискам в стиле русский шансон?
- Не знаю, как это комментировать. На эту тему мы с ним не беседовали.
- А лично вам его шансонные песни понравились?
- Да. А что?
- Сами не хотите попробовать?
- Нет. Хотя у меня все альбомы разные, в них все равно прослеживается мой стиль. Считаю, что настоящему певцу шансон вообще исполнять не стоит.
- Возвращаясь к поп-музыке, заполонившей нашу жизнь. То ее огромное количество, из-за чего вы стали неформатным, это хорошо или плохо? И если плохо, то как решить проблему?
- Я – за то, чтобы существовало все. Но все не получается. И выправить силами трех-четырех музыкантов это невозможно.
- Странно. Всех артистов по их словам ситуация не устраивает, но готовых что-то выправить всего трое-четверо.
- Да. Остальные стараются подстраиваться под формат радио, чтобы выжить.
- А вы не стараетесь подстраиваться?
- Я нет. И мой следующий после «По пояс в небе» альбом будет еще более некоммерческим. Но я-то уже сложившийся музыкант. А вот молодежи, стремящейся себя выразить в рок-музыке, вообще не понимаю, как пробиться.
- А рок-музыка-то в мире еще существует? Ведь «Deep Purple», «Dio», «Accept» и иже с ними сегодня актуальны лишь в странах СНГ. В мире же в моде группы типа «Coldplay», «Maroon 5» и т. д., но это не рок, а гитарная попса. Значит, рок уже мертв?
- Все в мире рождается, развивается и умирает. И вместе со стареющей публикой уйдет и рок. Сегодня такими голосами, как у Дэвида Ковердейла, Роберта Планта или Яна Гиллана, больше не поет никто. Даже традиция этих голосов ушла. Но в анналах рок-музыки все самое-самое лучшее останется, это и будет эталоном рок-музыки, которая когда-то существовала. Поймите, это нормально.
- Вы сказали, что не стремитесь подстраиваться под радио и телевидение. Тем не менее, «фабрики звезд» вы посещали охотно. И с «фабрикантами» дуэтом пели регулярно. Зачем тогда это вам?
- Просто не мог отказать ребятам, которые хотели там видеть именно меня. Ну не правильно было бы, если бы я им сказал: «Да пошли вы все!» Поэтому и приходил туда несколько раз.
- Говорят, что «фабриканты» поют под фонограмму. Вы тоже с ними пели под «фанеру»?
- М-м-м, как же фамилия этого парня, с которым я пел «Это здорово»?.. Кажется на букву «к» (Александр Киреев – авт.). Значит, так. Мне позвонили с Первого канала, сказали, что придумали номер с этой песней. Я сдал плюсовую и минусовую фонограммы этой песни. Мне сказали, какую часть текста пою я, какую этот мальчик. Они предварительно в студии там что-то нарезали и склеили. В результате на пятничном шоу я свою часть спел живьем, а он свою под «фанеру». Но в «Олимпийском» на большом концерте под «фанеру» пели вообще все: и рокеры, и нерокеры. Ужасное ощущение! Я вообще не умею под нее попадать!
- Грядет «Евровидение – 2006». Не хотите ли выставить свою кандидатуру?
- О-хо-хо-хо! Это же конкурс для молодежи!
- Почему? Вон Алла Пугачева туда ездила. А датчанам «Olsen Brothers», которые шесть лет назад заняли первое место, было вообще под шестьдесят.
- Нет, не хочу. Зато мне поступило другое интересное предложение. В Европе есть шоу «Pop Meets Classic», оно существует еще с 1979 года. Там семьдесят человек оркестра, они работали с Бьорк, со Стингом, с Элтоном Джоном. Им понравился мой альбом «Дышу тишиной», и они решили предложить аранжировать и мои песни под классику. Готовы устроить мне тур по огромным европейским площадкам – от 10000 до 50000 зрителей! Это гораздо интереснее «Евровидения». Опять же я буду представлять в Европе Россию и петь на русском языке.
- Но и в «Парке Горького» и в группе «Николай» вы пели по-английски. Теперь отказываетесь от этого решительно?
- Всё! Не хочу больше петь на английском! Разве что только в рамках выступления «Парка Горького».
- Что лучше? Когда вы свободный и самостоятельный артист, но вам при этом труднее проникать в медиа? Или когда у вас мощный продюсер, который вставит вас во все радио и ТВ, но вы при этом несвободный?
- Считаю, что в принципе у музыканта должен быть если уж не продюсер, то, как минимум менеджер. Ведь и «Битлз» стали великими во многом благодаря менеджеру Брайану Эпштейну и продюсеру Джорджу Мартину. Мне же довелось работать с самыми мощными нашими продюсерами: со Стасом Наминым, Борисом Зосимовым и Иосифом Пригожиным. Они если влюбляются в артиста, то работают по полной программе, выворачиваясь подчас наизнанку. Но когда артист выходит на уровень взрослого дяди и осмысленно начинает писать некоммерческую музыку, то в данной ситуации менеджеру становится очень сложно. Менеджер заточен только на успех.
- Его можно понять. У вас имя, творчество, а менеджера интересует только одно: заработать на вас как можно больше денег.
- Правильно. Поэтому и наступает конфликт желаний. И именно из-за него мы и расстались с Пригожиным. Я тогда ему сказал: «Ты ведь будешь убеждать меня писать такие песни, чтобы они на радио стали хитами».
- Скажите, песня «Это здорово» вам нравится?
- Хорошая песня.
- Ну, так напишите целый альбом таких песен и отнесите его Пригожину.
- Когда я записал «Паранойю», и ее начали крутить все радиостанции, мне то и дело говорили: «Коля, давай следующую песню такую же». Я им: «Нет, будет совсем другой альбом». А они мне: «Какой другой?!! Дурак ты, Коля! Надо еще одну такую же «Паранойю», чтобы прочно зацепиться». Но меня это не устраивает. Я выпустил альбом «Дышу тишиной», и меня стали называть долбанутым на всю голову, дескать, я сам себе подставил подножку. Но в итоге я с этим материалом ездил вместе с оркестром в тур три года. И везде аншлаги! Понимаете, правил успеха как таковых не существует. Делать многочисленные копии песни, которая когда-то стала успешной, мне не интересно ни как музыканту, ни как человеку. И вот когда ты становишься не интересен самому себе, тогда ты становишься неинтересен и публике.
- Итак, вы играли хард-рок, поп-музыку, теперь исполняете этно. Чем же вы дальше собираетесь заинтересовывать и сами себя, и публику?
- Пока не знаю. Ищу в себе новые импульсы. Все идет к тому, что мне опять придется ехать путешествовать. Альбом «По пояс в небе» весь создан от впечатлений после поездки в Тибет. Так что отыграю концерт – и уеду надолго в Индию.
- Какая в принципе музыка может родиться после посещения Индии?
- Не знаю. Куда вынесет, туда и вынесет.
Николай Фандеев
(с) 2006, журнал "Ответь" №9 - 2006 г.