ВЫХОД НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА
ЮРИЙ ЛОЗА:
ПРОДЮСЕР – ЭТО КТО ЛОХА РАЗВОДИТ НА ДЕНЬГИ
В прежнюю советскую эстраду с ее худсоветами и низками ставками он не вписался. Нынешний шоу-бизнес, где можно все, но за большие деньги, он не приемлет сам. Тем не менее, в «пересменок», то есть во время уже без худсоветов, но еще без циничного платного телевидения и «форматного» радио артисту несказанно повезло: он вовремя успел сесть на свой «поезд»…
Наш сегодняшний собеседник – композитор, музыкант и певец Юрий Лоза.
- Юрий Эдуардович, почему в последнее время так редко выходят ваши диски? Ведь когда-то в восьмидесятых они выходили раз в год.
- Знаете, сколько песен в год выстреливают у наших самых плодовитых исполнителей? Как правило, одна-две на весь альбом. А все остальное место на диске артист добивает всяким барахлом, кавер-версиями, ремиксами и т. д. С 1983 по 86 годы я записал четыре альбома, каждый из которых состоял минимум из двенадцати песен. То есть за четыре года я выпустил сорок восемь песен. Из них хороших сорок. Это такая бешеная производительность, что задел хороших песен я себе наколбасил на много-много лет вперед! После этого у меня еще выходила пластинка «Вся жизнь – дорога» тоже с очень хорошими песнями. В позапрошлом году у меня еще вышел диск «Заповедные места» - опять новый материал. Итого: шесть альбомов по двенадцать песен, плюс песни, которые никуда не входили. Если восемьдесят песен за десять лет, то есть, по восемь песен в год, куда же, на хрен, больше?!
- Да, но это если рассуждать с точки зрения арифметики. А ваши поклонники-то ведь говорят: «Почему альбом «Заповедные места» мы ждали почти десять лет?»
- Ерунда, ничего они не говорят, никому ничего не надо. Потому что гораздо сложнее донести до поклонников песню, чем записать ее.
- Почему сложно? Приносите на «ящик», платите деньги – и вперед. Все так делают.
- Правильно, «заплатите, чтобы люди услышали». Но везде в мире существует цивилизованный рынок, который позволяет артистам чувствовать себя независимыми и обеспеченными людьми. В этом году я получил экономическое образование, закончил МЭСИ. И как экономист могу сказать, что себестоимость компакт-дисков на Западе и в России одинакова: 1,5 – 2 доллара. Но у нас эти компакты на Горбушке можно продать всего на доллар дороже, и нам, артистам, не с чего сильно разжиреть, а на Западе цена нового компакта 15 – 17 долларов. Вилочка-то совсем другая…
- …Но и зарплаты на Западе совсем другие.
- Минуточку, мы говорим не о зарплате, а о данности. Поэтому там люди, выпускающие компакт, точно знают, что десять долларов с каждого компакта им упало в карман. И тамошняя гастрольная жизнь устраивается в поддержку альбома. Мы же наоборот компакты выпускаем для того, чтобы гастролировать. Стало быть, выпуск дисков не является конечной целью нашей деятельности, и мне сейчас нет смысла писать песни.
- Вы рассуждаете как практичный человек. А неужели ваша душа не жаждет творчества?
- Душа сейчас никого не интересует. Сегодня ни один магазин в Москве не берет, например, на реализацию стихи. Моя жена – великолепный поэт, член Союза Писателей, окончила литературный институт. Она выпустила сборник стихов, но в результате выясняется, что его можно только раздаривать, стоя на улице. А магазины его даже на полку не поставят. И эта ситуация заставляет думать о вещах более прагматичных, чем поэзия и душа. Да, я пишу песни, но это не значит, что мои песни кому-нибудь нужны с точки зрения экономики…
- В начале восьмидесятых годов вы работали в группе Бари Алибасова «Интеграл». Скажите, это была ваша первая группа?
- Нет, вообще я – человек, вышедший из самодеятельности. Сначала из школьной, потом самодеятельность в Казахском государственном университете, где я учился на геофаке на гидролога. Кстати, у меня есть и другие интересные ипостаси. Так в армии я был электриком ракетных силовых установок…
- …А в ВИА вы не случайно не играли?
- Играл. Но главное, я прошел хорошую кабацкую школу. Пел в ресторанах, играл на свадьбах. Я был большим специалистом по корейским, казахским и греческим свадьбам, мог петь без бумажки тысячу сто песен! Воспитывался на разных культурах, потому что Алма-Ата, где я жил, город многонациональный. И вот когда я понял, что, работая в кабаке, мне приходится каждый день с тоски напиваться, потому что скучно, я начал сам создавать коллективы и стал с ними ездить на гастроли. И вот в Усть-Каменогорске я и познакомился с Бари Алибасовым. Он тогда руководил в местном ДК «Металлург» художественной самодеятельностью, и в то время в его коллективе были какие-то проблемы. В связи с этой тяжелой ситуацией он и попросил нас однажды заткнуть дырку. Дал нам денег, мы отыграли. Он меня потом три дня поил-уговаривал на него работать, соблазнял поездками на халтуры и большими деньгами.
- Обещание свое относительно денег сдержал?
- Конечно нет! Он никогда не держит обещаний, он часто говорит: «Я хозяин своего слова, могу его дать, могу взять обратно».
- Я сегодня пытаюсь припомнить хоть один хит «Интергала», и не могу.
- Действительно это так. Дело в том, что «Интегралом» руководил человек, сам по себе не являющийся самостоятельной творческой единицей. Он администратор, в прошлом барабанщик, неплохо понимал, как организовать гастроли, как сделать шоу зрелищным, но к музыке всегда относился как к чему-то прикладному. Я тогда неоднократно ему говорил, что ансамбль должен быть, прежде всего, музыкальным. Были серьезные конфликты, доходило даже до ссор. Но то, что я делал, Бари всегда поначалу отвергал. У него есть такой принцип: сначала обосрать, потом разбираться. Доходило до смешного. Я сочинил блюз, показываю его Алибасову, он говорит: «Блюз никакой». Пожали плечами. А потом мы как-то сидели у Андрея Макаревича дома, я взял гитарежку и спел этот блюз. Макар и говорит: «Ребята, вы ненормальные! У вас такой материал, а вы поете черт те что!» Алибасов мне на следующий день говорит: «А почему мы не поем твой блюз?» Я ему: «Но ты же сам сказал, что он дерьмовый». Бари опять: «Я слову хозяин, я дал – я взял». Блюз сделали, и публика его с успехом приняла. И песни «Плот» и «Мать пишет», которые я уже тогда написал, Алибасовым тоже были отвергнуты. А когда я из «Интеграла» ушел, они эти песни пытались сделать, но получилась чушь собачья.
- Может, вас Бари Каримович просто не любил?
- Нет, он меня побаивался. Ведь я был в «Интеграле» вокалистом – фронтменом, вдобавок к этому я больше всех занимался музыкальной частью. Плюс ко всему я был лидер-гитаристом, банджистом, и на мне строилась вся программа. И если бы я еще и собственные песни начал исполнять, мог бы возникнуть вопрос: а что такое в «Интеграле» его руководитель Бари Алибасов?
- И вот эта самая неудовлетворенность явилась причиной создания вами группы «Примус»?
- Нет, «Примус» существовал и до меня.
- Кстати, Ярослав Ангелюк, который и после вас выпустил несколько альбомов «Примуса», разве не из «Интергала»?
- Нет, он был фарцовщиком, торговал аппаратурой. Он же поставлял аппараты «Интегралу», тогда мы и познакомились. Когда я в 1983 году приехал с чемоданом и гитарой в Москву, я остановился на съемной квартире, и начал тоже прифарцовывать. И со Славкой Ангелюком у меня были деловые отношения. Я как-то приехал к нему, и увидел, как его группа, используя всякие новомодные драм-машинки и «самоиграйки», разучивала англоязычные песни. Славки с ними не было, и эти ребята стали мне хвастаться своими инструментами. Я им сказал, что с этими штуками хорошо играть рок-н-ролл. «Забил» в драм-машину несколько барабанных структур, потом выдернул из своей книжки двенадцать подходящих песен, и мы их тут же записали. Я пел, играл на гитаре, один музыкант подбрякивал мне на «соляке», а другой переключал драм-машинку. Помню, записывали без единого наложения на магнитофон «Нота» с проваленными каналами. Несмотря на то, что все инструменты были электронными, получился смешной живой альбом. А Славка потом взял и подклеил к этой пленке кусок «для вас поет группа «Примус» и отнес ее в самиздат. И эта запись зазвучала из каждого ларька. Я прибегаю в самиздат, кричу: «Что делать, ребята?! Это же я, это никакая не группа «Примус»!». Мне сказали: «Поздно». Но больше я уже таких ошибок не совершал, а чтобы не было разночтений, отныне работал только под собственным именем.
- Для чего вы, выпуская с этого момента сольные альбомы, стали еще работать и в группе «Зодчие»?
- Находясь в Москве, чтобы меня не арестовали, мне нужен был официальный статус. Хитрый директор Тюменской филармонии, от которой «Зодчие» работали, всегда выполнял план на 100,1%, и он не был заинтересован в большом количестве концертов и денег. Поэтому «Зодчим» давали работать всего по пять-десять концертов в месяц. И мы с их руководителем Юрием Давыдовым договорились, что на гастроли будем ездить на стыке кварталов. То есть, мы выезжаем в конце первого квартала, прихватываем дни со второго квартала, делаем две нормы, а потом отдыхаем до конца третьего квартала. И я, сидя по полгода дома, занимался творчеством и фарцовкой. Но вскоре «Зодчим» этих концертов показалось мало, и у нас начались конфликты. Меня же не устраивала их работа за десять рублей, ведь я как сольный артист уже стоил в десять раз дороже.
- Вы сказали, что занимались фарцовкой. Чем торговали?
- Аппаратурой, музыкальными инструментами, чеками в «Березке», снабжал города телевизорами. Мне же надо было на что-то жить.
- Возвращаюсь к вашим первым четырем альбомам. Песня «Плот» в каком из них?
- Ни в каком. Она вышла отдельно, потому что ее не удалось затолкать ни в один из них. «Плот» жил своей собственной жизнью и вышел лишь много лет спустя на компакт-диске. У меня еще есть штук пятнадцать таких же «бесхозных» песен, которые я не знаю, куда пристроить.
- В середине девяностых на альбоме «Для ума» вы заново перепели ряд ваших старых песен. Зачем?
- Все старые альбомы мы делали на коленках. Альбом «Тоска» записали всего за два дня. А новые версии этих песен я уже записывал на собственной студии с нормальным качеством.
- Да, но многие считают, что в старых версиях души было больше.
- Мой товарищ говорил мне примерно то же: «Твоя песня «Опять» раньше звучала так душевно. А сейчас уже не душевно». Я его спросил: «А ты как слушал эту песню раньше?» Он говорит: «Мы тогда с восемнадцатилетней девчушкой и бутылочкой хорошего портвейна заперлись в общежитии и под Лозу так классно с ней оттянулись». Я спрашиваю: «А новую версию «Опять» как слушал?» Он мне: «В машине, когда в пробке стоял». Я ему говорю: «Ты сделай вот что: возьми восемнадцатилетнюю девчушку в женском общежитии, выгони подруг, возьми бутылочку хорошего портвейна и послушай новую версию. Получишь то же самое». Просто все это стереотипы. Спросили однажды мудреца, когда лучше было жить, до войны или сейчас. Он ответил: «Конечно до войны, потому что тогда меня еще женщины интересовали». И это закон жизни.
- Знаю, что у вас есть хорошая студия. Это часть вашего бизнеса?
- Нет, это абсолютно убыточное предприятие.
- Тогда для чего она вам?
- Как??? Мне же надо свои песни где-то записывать! Хотя я иногда и пускаю в нее своих друзей, но в коммерческом режиме она не работает, потому что в этом случае техника начинает быстро изнашиваться.
- Да, но современная техника, аренда помещения, персонал – все это стоит немало, а ваши альбомы, как только что выяснилось, вы выпускаете довольно редко.
- Да, знаю, что приходится попадать. Но я к ней привык. Дорогие игрушки людям же нужны. Одни постоянно меняют, при этом сильно попадая, свои дорогие машины, другие меняют яхты. Вот мой друг недавно на яхте попал тысяч на семьдесят долларов. А у моей жены шубы нет, зато у меня студия есть.
- В одном из интервью вы сказали замечательную фразу: «В России продюсер – это тот, кто под артиста лоха разводит на деньги». Не могли бы об этом поподробнее?
- А что непонятно-то? Например, можно «законтачить» с человеком из какого-нибудь крупного банка, крупной нефтяной или торговой компании. И чтобы этот человек из фирмы сказал на совете директоров: «Пора бы нам, ребятам, заработавшим много денег, поделиться с неимущими или поддержать российскую культуру. Давайте поддерживать артиста Б.» Фирма выделяет под этого артиста деньги. Продюсер треть этих денег запускает на раскрутку артиста Б., треть тратит на себя и треть в виде отката возвращает человеку, который лоббирует в компании его интересы. Эта одна из схем, называемая «откатом». Есть другая схема – это когда фирма просто решила поддержать артиста без всякого отката.
- Ради чего им всем артиста-то поддерживать?
- Вот это самое главное: развести лоха. Надо объяснить ему, что нужно поддерживать российское искусство, и в частности именно этого артиста, а не другого.
- А фирма-то на что конкретно покупается?
- Этим людям говорят: «Артист раскрутится, станет популярным и любимым публикой. А вы получите бесплатную рекламу на его концертах. А на самых пафосных выступлениях он вас выставит генеральным спонсором, и вы выйдете и на сцене с ним обниметесь». Большинство таких денег идет артистам, которые и так неплохо себя чувствуют. Но им еще больше денег дают, потому что с ними можно постоять, обнявшись на сцене, вынести им огромный букет цветов. Некоторые бизнесмены, заработавшие много денег, сидят дома и не знают, что с ними делать. Ну, недвижимости понакупили, ну слетали в Лас-Вегас, просадили там за ночь тысяч двадцать пять долларов. Ну, в Париже шиканули, картин накупили… Что еще делать? Ведь красиво тратить деньги это тоже искусство, а им хочется еще чего-то и для души… Некоторым бандюгам, например, приятно, сидя в баньке в кругу своих друзей позвонить артисту и сказать: «Мы тут сидим, отдыхаем, мотай-ка к нам с гитаркой, споешь нам песню».
- И у нас есть такие певцы?
- Конечно. Я видел, как известный артист вытирал бороденкой башмаки жене спонсора.
- Э-э-э… Кто у нас из артистов с бородой?
- Имени не назову, но за свои слова я отвечаю, потому что сам это видел. Или вот еще пример. Был такой Витя Попов и группа «Твой день». Однажды спонсор потребовал его вернуть все деньги обратно. Витя пытался ему объяснить, что деньги ушли на раскрутку, эфиры, но спонсор сказал: «А меня не гребет!» И пришлось возвращать. Витя продал все инструменты, квартиру и все, что у него было.
- Подобное часто случается?
- Нет, но ситуации бывают разные. Теперь еще момент. Если спонсору что-то пообещали, то самым грамотным считается тот продюсер, который возьмет у него деньги и не вернет. Тут главное вовремя выскочить из-под спонсора… Теперь опять же, у нас все больше поют любовники, любовницы, дочки, сыновья…
- …Я знаю, что ваша жена тоже поет. Правда, почему-то под разными именами: то Сюзанна, то Светлана Мережковская.
- Ну да. Но сейчас мы пришли к тому, что это были ошибочные ходы, и теперь мы попробуем выпустить ее под именем Светлана Лоза.
- А кто ее будет продюсировать?
- Мне, наверное, придется.
- По той самой схеме, которую вы только что подробно описали?
- Нет, по другой. У Светланы уже готов новый альбом, но чтобы его выпустить, нужна информационная поддержка. У меня не хватит столько денег, чтобы скупить все СМИ. Тем не менее, какие-то деньги я все же вложу, но параллельно ищу поддержку у телевидения и радио, что очень сложно, потому что радио у нас сейчас совершенно безбашенное, у всех сейчас формат, хотя, что это такое, никто не знает.
- Вас послушать, так у российского шоу-бизнеса сегодня сплошь изъяны. А ваши дети пошли по стопам родителей?
- Мой сын после музыкальной школы поступил в «гнесинку» на дирижерско-хоровое отделение. Он видит свое будущее как классический дирижер. И главное, что мне удалось в него вбить – он не любит нашу эстраду.
- А вы сами ее любите?
- Да за что мне ее любить?! Что хорошего она мне сделала?!
- Но вы ведь не так уж и далеко от нее отстоите.
- Да, я нахожусь внутри этого, но я не считаю, что я человек тусовки. И эстрада в этом не виновата. Я не люблю наш так называемый шоу-бизнес.
- И, тем не менее, вы частенько прописываете гитарные партии нашим поп-артистам.
- Да, я хороший гитарист. Я даже однажды Тане Булановой соло наиграл. Но это не значит, что я должен любить эстраду. Мне не нравится, что она ненормально устроена. Тем не менее, я в ней существую и зарабатываю деньги.
- А вы дорогой сессионный музыкант?
- Нет, я всем бесплатно играю.
- Всем? Даже если это попросит, например, Алсу?
- Я же не настолько бедный человек, что бы с кого-то просить денег за то, что я кому-то что-то сыграю на гитаре.
- Вы так интересно все рассказываете. Почему бы вам, подобно вашим коллегам, не завести свое телешоу?
- К сожалению, у нас чтобы подняться на вершину карьеры, надо стать задавальщиком вопросов. У нас даже министр культуры задавальщик вопросов. Я считаю, что делать это может каждый. Неужели вы думаете, что Андрей Максимов и чья-нибудь дочка, спрашивающая по бумажке, сильно между собой разнятся? И какого-нибудь диджея типа Саши Пряникова я никогда не поставлю в один ряд с людьми типа Вячеслава Малежика, которые пишут песни. На телевидении сейчас появились ну просто мерзкие ведущие! Например, две девочки в «Женских слезах». Они даже вопроса сформулировать не могут! Это называется «угадал все буквы, но не угадал слово». Да и «Окна» дерьмо редкое. А на «Большой куш» меня звали, но я не пошел, я все же себя еще уважаю.
- А как вам передача вашего бывшего начальника по «Интегралу»?
- Кстати, это редкий случай, когда суть передачи наиболее точно соответствует ее названию. Вот названия «Золотая лихорадка», «Счастливый случай», «Кто хочет стать миллионером» свой сути не соответствуют. А у Алибасова все соответствует: действительно это «Бредни Бари».
- В начале беседы вы сказали, что недавно закончили МЭСИ? Зачем?
- Как зачем? Я же не буду всю жизнь музыкантом.
- Запасной аэродром?
- Не знаю. Если уйду из музыки, то либо в бизнес, либо в политику.
- А в политике вас что волнует?
- Да там просто непочатый край работы. Нужно полностью менять законодательную базу страны. И я бы с удовольствием позанимался законотворчеством.
- Вас не огорчает, что сегодня вы звучите в основном на ретрорадиостанциях?
- Мне сорок девять лет, как я могу претендовать на молодежную аудиторию? Да и музыка моя чуть умнее, чем формат «Нашего радио». Что мне, тупые песни, что ли начать писать?! И это не только моя проблема, а также проблема Фила Коллинза, Стинга… А на радио постоянно говорят, что им нужно движение. В их плэй-листах на этой неделе Пупкин выдавил Тютькина с третьего места на шестое, а через неделю Шурупкин выдавил Пупкина с третьего места на восьмое, и т. д.
- Зная в нашем шоу-бизнесе все ходы и выходы, не хотите ли набрать молодых артистов и начать их продюсировать?
- Во-первых, надо поставить их на жесткую контрактную основу, во-вторых, надо вкладывать в этих ребят безумные деньги, а когда они чуть подрастут и оперятся, они начнут давать пафос, мне надо будет выслушивать от них, какие они гениальные, и начнутся бесконечные конфликты. Затем они начнут держать нос по ветру и будут пытаться от меня слинять, а у нас не существует способов удержать их законодательно. И после того, как я их раскручу, они обязательно от меня сбегут. Все мои приятели-продюсеры постоянно говорят об одних и тех же проблемах. Что нужно успеть хапнуть денег, пока они от тебя не удрали, ибо потом либо с ними начнутся тяжбы, либо придется душить их бандитским путем. А я этого не хочу.
Николай ФАНДЕЕВ
(с) 2003 журнал «Хит-парад»